Гунар Цилинский - актер. Страница актера.

Статья переведена на русский язык с латышского.

Гунар Цилинский. Его называли любимцем богов, олицетворением мужественности, роковым мужчиной. Наверное, кто-то мог бы оспорить это мое мнение, но по-моему, Гунар был особенным. Кажется, он был направлен к нам из других галактик как дух, которому надо было реализоваться, избавиться от своего одиночества. Он был создан из какого-то другого материала, чем все люди. Он жил человеческой жизнью, но, в то же время, отличался от окружающих. Не как Божество или Гулливер, но как кто-то другой; это была его шестая реинкарнация, в которой ему суждено было быть "духовным отшельником",который всю жизнь искал исполнения желаний, скрытых в его душе."

Какой же была эта жизнь? Оканчивая Огрский лесной техникум Г. Цилинский с удовольствием подрабатывал в местной библиотеке. Из центральной библиотеки в Огре получили ответ: " С 20 декабря 1948 года по 31 марта 1949 года Цилинский Гунар Альфредович (Альфреда сын - в оригинале) работал в городе Огре заведующим библиотекой. Сохранились им собственноручно написанные заявления и автобиография .Есть возможность ознакомиться с ними в библиотечном архиве. Журналист Илзе Витола заглянула в эту написанную рукой Г. Цилинского – Автобиографию, которую по-прежнему бережно хранят Огрские библиотекарши, и в которой Гунар Цилинский 31 декабря 1948 года пишет о себе и о своей матери.
Про его отца Альфреда в автобиографии только два упоминания. Одно из них, что его родители развелись ,когда он был маленьким. А второе, что отца застрелили незадолго до вступления Красной Армии в Ригу ". Ливия Аккуратере писала: "Его духовная связь с матерью носит глубокий, прочный и устойчивый характер. Она любила театр. Еще проживая в Риге, она со своим маленьким мальчиком ходила на спектакли. и таким образом в сердце маленького Гунара были посеяны первые сильные театральные впечатления. Мать Гунара Цилинского умерла в 1965 году ранней весной - когда в театре ставили пьесу А.Арбузова "Мой бедный Марат". Она попала под ливень, промокла, а потом на сильном ветру и холоде замерзла и почти превратилась ледышку. Когда Г. Цилинский похоронил мать и вышел с кладбища, на сердце была тяжесть и боль ,как у его героя Леонидика в тяжелейшие дни Ленинградской блокады . Гунар спустя годы сказал:" Моя маму я не могу забыть. Мы были только вдвоем, в трудные послевоенные годы, и она одна воспитала меня и выучила . Однако только этим одним мальчишескую любовь не завоюешь . Должно быть еще что-то. И у нас это кое-что еще было. Мы были хорошими друзьями. Даже сегодня не знаю, как мама этого сумела добиться , но я ей доверял тогда такие дела ,о которых ,будучи подростком ,не рассказывал даже своим лучшим друзьям ".

Юношеские годы Г. Цилинского шли спокойно, и во время учебы, и когда он уже работал по специальности ,получив диплом лесного техника. Правда, временами сердце все навязчивее трепетало от стремления учиться сценическому мастерству. Но его старые товарищи тех лет почему-то, якобы, не радовались этому возникшему у Гунара желанию: "Ты нормальным, размеренный человек, зачем тебе идти в актеры?" Однако исполнение этой мечты ,претворение ее в жизнь шло совсем не гладко ,надо было преодолеть много трудностей ,но ,вероятно, они и способствовали успешному становлению Цилинского как художника.
То были такие трудности, которые боги посылают тем, кого они любят, чтобы воспитывать победителя ". Он был замкнутый человек, не открывающий никому свой внутренний мир, поэтому на сцене он смущался эмоционально раскрывать себя. "Из-за возникающего напряжения он даже переставал понятно говорить и многие судачили " У него дефект - жесткая челюсть." Конечно, это не было правдой. Он изучал систему Станиславского и чем больше внимания он концентрировал на раскрепощении , тем больше он зажимался. "У каждого человека есть такие стороны души, которые он не хочет выставлять на всеобщее обозрение.
Но все-таки надо было двигаться вперед, наполнять содержанием художественные образы .И поэтому пришлось переступить через себя самого ". В результате усердной работы актер одолел эти препятствия , хотя в дальнейшем он и соблюдал дистанцию между собой и зрительным залом. Работу актера он выполнял по велению своей души, не ожидая признания и похвалы. Его теория была: "Если актер не хочет погрязнуть в рутине, он никогда не должен расслабляться. Но иногда это ужасно трудно. Что же тогда поможет? Добрые напутствия? Хорошие воспоминания? Приободрение? Да, да ... Но реальную помощь может оказать себе только сам человек и его работа ". Он был актером, которому были свойственны размышления, духовная сфера, но он был и физически красив ,физически силен. От его фигуры с широкими плечами и мощными руками исходила аура мужской притягательности ,мужественности.
И ,конечно , рассматривая его фотографии, приходится удивляться прозвучавшему некогда на кинопробах вердикту о его нефотогеничности, о том, что плечи слишком широкие ,а голова слишком маленькая. Карлис Памше поделился своим изумлением: "Только позднее я осознал что Гунар всю жизнь был неуверен в себе. Он как-то раз написал, как тяжело он работал над ролью Стэнли Kовальски в " Трамвае желаний". Он сказал мне: "Только бы я не выглядел излишне сентиментально!"

Гунар был сын матери –природы ,дитя природы. Его театральный «крестный отец» Карлис Себрис вспоминал, что Гунар жил в согласии с природой ,часами плавал на лодке по озеру и наблюдал за окружающим миром. И у Гунара щемило сердце ", от того ,что видел, как оплевана ,замусорена наша маленькая Латвия, как изгажена ее природа".
Сейчас для нас ,для истории ценны мнения о нем других людей ,хотя они иногда поверхностны и ошибочны. Приведем здесь некоторое из сказанного о нем современниками . Актер Янис Зенне вспоминает Гунара , как имевшего самую впечатляющую среди них фигуру. "Зрелый юноша с широкими плечами. Предприимчивый, смелый ,надежный ,очень энергичный . Любил музыку ,вспоминаю , как однажды он присел у фортепиано и свободно наигрывал, просто так, без нот ". В воспоминаниях Антры Лиедскалныни Гунар" был высокий, блондин, красивый, такой, кого любой, увидев однажды, не забудет ". "Гунар не только сам активно работал, но и пробовал других вовлечь" вспоминает Дина Купле.
Она продолжает: "Вначале Гунару Цилинскому было трудно выставлять жизнь своих чувств на чужой суд. Он принадлежал к тем, кто, показывая нежность, волнение, радость, боль, боялся выглядеть смешным. В Гунаре соединялись свойственная северянам застенчивость с мужской убежденностью в том, что стыдно выставлять на показ свои переживания, свой внутренний мир. Только тогда, когда найденная художественная правда растопила эту двойную броню, он начал прикасаться к выражению эмоционального мира человека. И именно потому, что этот мир не был отперт им с легкой руки, он увлекал и убеждал зрителей сильнее глубже, чем другие. Гунара Цилинского, как мне кажется, нельзя отнести к чувствительным, сентиментальным актерам, нет, он принадлежал к актерам так называемого истинного чувства. Иногда такое искусство может означать гораздо больше, чем самая легковоспламеняющаяся чувствительность ". Театральная «мать» Гунара Вера Балюня в свое время рассмотрела в нем хороший материал, она знала, что из этого молодого человека получится хороший актер. "Его не затасканное сердце сохранило свою цельность и благородство и это согревает сердца зрителей, ибо такова человеческая природа, что актер никогда на сцене не сыграет того ,чего сам никогда не испытал в жизни".
Про игру Г. Цилинского на сцене можем только догадываться по рассказам очевидцев, зато в фильмах мы можем увидеть ожившие черты, движения, жесты, образы. Поэтому остается только поблагодарить Всевышнего и Рижскую киностудию за такую возможность. "Кино расширило географию его поклонников, но принадлежал он Латвии. Для нее жил и работал. "Но кто же еще из нас собирал подсолнухи вместе с искрящейся жизнью Софи Лорен?!
У Цилинского не было режиссерского образования, однако он ставил написанные самим пьесы в Народном театре. И он стал режиссером и сценаристом фильмов , которые показывают на экране жизнь со всех ее сторон – со счастьем и несчастьем, со сдерживаемыми эмоциями , которые прорываются из всех пор и порождают страстные раскаленные отношения. В минуты раздумий Гунар сам признает, что после "Сонаты над озером" он не был уверен , что режиссура станет для него в будущем главным занятием. " театральный актер, театральный режиссер, киноактер, режиссер - все они по сути являются одной и той же профессией, разница только в деталях. Свобода выбора - вот что подтолкнуло меня к сосредоточить силы на режиссуре ".
" Соната над озером " для меня была , как первая любовь - позже вспоминал Гунар Цилинский, один из режиссеров фильма. И у него, и у Вариса Браслы это был первый самостоятельный полнометражный фильм . В нем не решались никакие социальные проблемы, что было нетипично для фильмов того времени, " Соната над озером " (и его авторы) осмелились говорить здесь только о любви. И о ее сопернике ,которое тоже имело свои права- о самопожертвовании . И еще про то, что" надо быть в ответе перед тем, кого мы приручили."

Как между любовью и долгом зачастую невозможность примирения, также и между людьми расстилается океан. И бывают случаи, когда берега не могут соединить никакие лодки, никакие мосты ". Гунар знал, что большинство его фильмов критиковали, посмеивались над «красивенькими «пейзажами и людьми. Но, тем не менее он не собирался менять свой почерк, и спасибо ему за это, потому что это был его почерк. "Себя нужно развивать, образовывать, но нельзя себя ломать. Никогда, я не буду Федерико Феллини, не сыграю как Марлон Брандо. Я могу существовать только, как Гунар Цилинский "- таковы его убеждения.
Гунар был легкоранимым, с ним легко было работать, он обладал чувством юмора, любил пошутить, никогда не сплетничал и никогда не жаловался на свои проблемы. Он никогда не состоял в партии. Признавал все только самое лучшее, как и полагается аристократам. Он был, как "росток упрямый, в Латвийской земле выросший". Интересным и загадочным было его увлечение предсказанием будущего. Как вспоминал архитектор Иварс Страутманис", он хотел бы разгадать будущее. Даже как-то ходил к гадалке, верил разным предзнаменованиям. Гунар внутренне готовился к ожидавшим нас тяжелым временам. Ведь он знал, что всем будет»труба». Что когда нет работы, нет денег. Ведь даже ходил в лес, пилил дерево, готовил доски, привел в порядок весь дом. Как настоящий латыш построил теплицу, все починил. Арно Упниекс уже давно заметили, что Гунар знал, сколько времени ему отпущено, он сказал: "Нам уже надо платить по счетам, потому что я долго не проживу". Это была не слабость, это было мужество и сила духа Каспара Велнакаула, когда он стоял в свитере грубой вязки, надетом на его широкие плечи.
Гунар любил говорить: "А в сердце своем я еще и крестьянин. Только такой крестьянин, которого романтика , иногда уносит в облака. "Трудно сказать в ТОТ день это была романтика или перст судьбы, может быть, все оказалось выполненным, так что осталось лишь еще прокатиться по озеру и - АИДА! - в облака. Вероятно, он сейчас там вместе с Эдуардом Павулом вспоминает старые добрые времена. В 2001 году Эди в своем собственном неподражаемом стиле говорил: "Я думаю, думаю, что я мог бы найти плохого в Гунаре? Ничего. Болтали, что он девочек любил ... Извините! А кто их не любит Но он ни в коем случае не был попрыгунчиком'! Гунар ,когда только пришел ... Я всегда думал, пусть я буду, как он! Светловолосый,, высокого роста ... И голос - истинный актер театра Дайлес! Смильгис, безусловно, дал бы ему главные роли. Но нет - работал в Национальном театре. И дружил с Павуло Эди, который хоть и был невысокий, но играл Лачплесиса. Гунча! Когда ты умер, я был так упавший духом ... О Цилинском я могу сказать: "Прекрасный старик!" Прекрасный! Никаких плохих слов о нем я не могу найти. Разве это не прекрасно? ... Но будем говорить больше хороших слов, пока живы. Не у могилы ".
... Но нам ведь все еще остаются облака ...

Текст: Агнесе Матисоне Фото: Рижский киномузей
Использованные материалы:
Л. Guļevska, G. Трейманис Лоун коп. " Р.: "ANTERA, 2001.
Л. Akurātere "Гунар Cilinskis". Р.: "Факел", 1978.
"Гостевой дом", Nr.231, 25.08.2006. I. Витола "Сон пара", 8-п. 11.
filmas.apollo.lv